Не та дверь [сборник] - Александр Варго

Муж был в ванной. Оттуда, из-за неплотно прикрытой двери, просачивалась в коридор полоска света.

Алла заглянула в узкую щель между дверью и косяком и увидела, как Васина рука поднесла к струе воды станок, покрытый пеной. Он убрал руку, закрыл кран.

Она знала, что должна была услышать шум воды, а после того как он стих, может, сумела бы различить и легкий скрежет, с которым бритва идет по коже. Раньше у Аллы были все основания гордиться своим слухом. Но тишину, которая окружала ее, так ничто и не нарушило.

«Так, как раньше, слышать вы не будете», — вспомнились Алле слова, сказанные доктором в больнице.

Он как раз заканчивал зашивать рану, оставшуюся на месте правого уха.

Это на самом деле оказалось так.

«Нет. Не так, черт побери, — сказала она себе. — Это все повязки, которые как подушки на ушах. А вот когда швы снимут!..

Я проснулась и так обрадовалась. Все закончилось».

Новое воспоминание заставило ее, уже сделавшую шаг к кухне — не хватало еще под дверью стоять, ждать его! — остановиться. А ведь на самом деле совсем недавно, в ночь на воскресенье, им с мужем снились одинаковые сны.

Она попыталась вспомнить, что же было в тех кошмарах.

«Для меня самое интересное только начиналось».

Эти слова, сказанные ею тем воскресным утром в кровати, прозвучали в памяти четко и ясно, потянули за собой целую цепочку воспоминаний.

Она лежит на кровати и может только дышать. Тело стало чужим, оно не откликается на ее приказы. Ах да, еще Алла может двигать глазами и стонать.

Рядом хлопочет Вася, пытается успокоить ее, дает советы насчет того, как ей победить этот паралич, не пойми откуда взявшийся. Она честно пытается делать так, как он говорит, глубоко дышит, старается забыть про кошмар, случившийся с ней. Вот ведь и Вася говорит, что с ним только что такое же было, а теперь двигается как ни в чем не бывало.

На подгибавшихся ногах Алла добрела до стула на кухне, плюхнулась на него и тяжело привалилась к спинке. События и переживания, сохранившиеся в памяти, оказались такими яркими, что она заново пережила то утро.

Алла кое-как вынырнула из воспоминаний, сжала пальцами виски, принялась массировать их. Когда кухня перестала покачиваться, она уронила руки на колени. Путешествие в прошлое высосало из нее все силы. Больше всего ей хотелось лечь и забыться прямо здесь, за столом, так как она отнюдь не испытывала уверенности в том, что сможет дойти до спальни.

Дверь ванной комнаты отворилась. Алла повернула голову и увидела Васю, вышедшего в коридор.

— Тебе снятся сны? — спросила она.

Муж, услышав ее голос, вздрогнул. На несколько кратких секунд Алла увидела прежнего Васю, давно ей знакомого, родного до последней частички души. С такой любимой крупной родинкой на шее.

Он был явно сбит с толку ее неожиданным вопросом, пожал плечами и буркнул:

— Не помню. Неважно.

Муж прошел мимо нее на кухню, открыл холодильник и принялся изучать его содержимое. Он нашел пластиковый судок с макаронами по-флотски, кусок грудинки, пакет сливок, вытащил все это и закрыл дверцу.

Алла смотрела на мужа, как ни в чем не бывало готовившего себе завтрак, и пыталась совладать с собой. Вот решила поговорить, пошла навстречу и что получила в ответ? Спину, похожую на стену.

Она поняла, что не о чем говорить, да и не с кем, поднялась, потом все-таки остановилась на пороге кухни, обернулась и спросила:

— Ты куда в такую рань?

— На работу.

«Конечно, на работу, больше некуда. А вызвали его, понятное дело, ночью, срочно-пресрочно. Странно, что прямо сразу не убежал, в трусах и тапочках».

Она усмехнулась и пошла в спальню. На работу.

В переводе с нормальный язык это означает: «Отвали! Я хочу оказаться как можно дальше от тебя».

Ну и хорошо. Ей это уже давно стало понятно.

Права была Юля. Мужикам женщины нужны, только пока они здоровы да красивы. А стоит растолстеть, заболеть или… как у нее — все, пиши пропало. Может, и есть исключения из этого правила, да вот ей, видно, такое не встретилось.

Но если Вася надеется, что она станет бегать за ним да ноги целовать, лишь бы не бросил одну с двумя детьми, то его ждет сюрприз. Пусть он не думает, что будет играть в одни ворота. Да, она найдет, чем его удивить.

Вася тщательно вымыл за собой посуду — он может все делать сам, ни от кого не завися! — вышел из кухни в прихожую и начал одеваться. Он взял с галошницы высокие черные ботинки с острыми мысами, критически осмотрел их, надел и принялся полировать губкой для обуви.

— Папа, доброе утро.

Вася поднял голову и увидел сонного Женьку, стоявшего в метре от него. Он автоматически перевел взгляд на его ноги и качнул головой. Сын опять забыл надеть шлепки.

— Привет, малыш! — Отец подхватил Женьку на руки, прижал к себе.

Тепло маленького тела, только что нежившегося в кровати, приятно согрело шею и щеку.

— Ты чего так рано встал?

— Папа, это Баба-яга.

— Баба-яга?

— Да, — прошептал сын ему на ухо. — Она опять управляет. Только теперь тобой и мамой. Еще мной чуть-чуть и Любой.

Вася аккуратно поставил Женьку на пол и выпрямился. Его шею тут же проняло сквозняком, взявшимся невесть откуда.

— Сын, Баба-яга тю-тю, — спокойно сказал он. — Мы же ее вместе прогнали, помнишь? Она теперь сидит в своей избушке…

— Нет. — Мальчик мотнул головой и уцепился за его ногу. — Она здесь, папа! Она управляет! Я сам видел во сне!

Вася снял с вешалки куртку, всунул руки в рукава. Он не сразу попал молнией в замок, а когда сделал это, резко дернул бегунок вверх.

— Сын, Бабы-яги больше нет. Ты понимаешь?! — Отец повысил голос.

Сколько же еще Женька будет цепляться за эту историю? Вася сделал все, что только мог, настоящий спектакль разыграл. Неужели мало?

Вася нахлобучил на голову кепку, взял в руку портфель, еще раз взглянул на сына и медленно разжал пальцы, стиснувшие пухлую кожаную ручку.

Он шагнул к малышу, присел на корточки, обнял его и сказал:

— Прости, сын. Я…

«С мамой поругался, вот и бросаюсь на всех подряд». — Вася едва успел поймать себя за язык, чтобы не озвучить слова, сказанные самому себе.

Черт побери, снова Алла!

— Прости. Я плохо сделал, что крикнул. Я люблю тебя. Вот что, давай договоримся так. — Вася чуть отстранился и посмотрел на сына. — Сейчас я на работу опаздываю, а вечером приду, и ты мне все-все расскажешь про Бабу-ягу. Знаешь, это, наверное, другая. Подружка той, которую мы с тобой прогнали. Тогда мы ее найдем и тоже зададим ей перца. Ну что, идет?

Женька чуть повеселел, кивнул и по-взрослому протянул папе руку, чтобы скрепить договор.

— Вот и здорово! Тогда я пошел, сын.

— Только давай быстрее, — вмиг вернувшись в свои четыре года, попросил Женя. — Пожалуйста.

Выйдя из дома, Вася остановился возле подъезда и с удовольствием вдохнул свежий воздух. Вот чего ему все это время не хватало. Воздуха и одиночества, чтобы можно было насладиться этим богатством без помех.

Бледной тенью по самому краю сознания скользнуло воспоминание. Почти неделю назад все было точно так же, только рядом стояли дети, а впереди ждала поездка в парк Горького. Он покачал головой. Так, да не так. Все иначе, когда никто из близких не смотрит на тебя с ожиданием и ты принадлежишь только самому себе.

Вася с наслаждением потянулся всем телом, поднял руки над головой, а затем с силой развел их в стороны. По телу прокатилась пряная теплая волна, кожу закололо иголками.

Постояв так несколько секунд, он опустил руки, взглянул на свой автомобиль, припаркованный в нескольких метрах, затем повернулся и пошел по тротуару в другую сторону. Ему совершенно не хотелось садиться за руль. Тело требовало движения.

Посмотрев на часы, Вася прикинул, что вполне может дойти пешком до метро «Речной вокзал». Ему даже не было необходимости торопиться, поскольку в офисе его никто не ждал. Все знали, что их юрист выбыл надолго, на неделю как минимум. Другое дело, что Васе хотелось идти как можно быстрее.

Он припомнил, что когда-то путь от дома до метро занимал у него двадцать минут. Интересно, а сейчас получится?

На работе его появление ввело коллег в ступор. Вася улыбался, здоровался, пожимал руки, дамам адресовал легкий поклон и раз за разом говорил одно и то же. Дескать, да, тяжело, скорбим. Ужасная история. Жене тоже очень трудно. Но потому-то она и отправила его на работу. Сидя дома и глядя друг на друга, они так и кисли бы с тоски. Нужно было вырваться за пределы их сжавшегося мирка, хотя бы кому-то одному. Это поможет встряхнуться и… перезагрузиться.

Найдя удачное сравнение, Вася обрадовался. Да, перезагрузиться и принести это состояние домой.

Должно быть, не всем коллегам такое объяснение показалось убедительным, но возражать не стал никто. Неприлично указывать человеку, у которого маньяк убил мать и изуродовал жену, как ему скорбеть и справляться с этим.